Родители мои недолгое время жили в ГДР, откуда мне и досталась игрушечная железная дорога производства PIKO Modelbahn. В моем младшем дошкольном возрасте разнообразный трейнспоттинг вообще отнимал у реальности массу пустого времени и наполнял его передвижным смыслом.
Летом снималась дача, где шум и запах окрестных электричек казался таким же полновесным природным явлением, как гроза или муравейник, словно железнодорожная промышленность была одной из форм небесного промысла. А в остальные времена в квартире можно было прямо с утра разложить слегка обжигающий током рельсовый хворост - это напоминало своеобразное заклинание пространства. Дорога была совсем как настоящая - точнее сказать, она была слишком настоящей. В самом деле, составы на Казанском направлении выглядели какими-то неотесанными бревнами по сравнению с моими желтыми цистернами, хрупкими платформами, болотного цвета вагонами-ресторанами и тяжелым ультрамариновым электропоездом. В их миниатюрном совершенстве чудилось что-то зловеще-гофмановское. Тогда я, видимо, впервые и поверил в то, что правильно выстроенная модель реальности теоретически может (а то и должна) быть лучше самой реальности. Потом я вырос, прочитал, в частности, про то, как герои Андрея Платонова влюблялись в паровозы, и подумал о мельчайших совпадениях внутри одной, условно коммунистической идеологии. Платоновская вагонная антропотехника призвана была преобразовать мир до состояния коммунизма - а я любил строить свою железнодорожную микроутопию на игрушечном материале из страны соцлагеря. Ни в том ни в другом случае ничего не вышло. . kommersant.ru
2014-12-12 02:56
