Когда-то я брала интервью у Виктора Пелевина. Тогда только-только вышел роман "Generation П", "лихие девяностые", которые он описывал, заканчивались календарно (что было очевидно) и по-настоящему (что нам только предстояло понять), Путин В.
В. не так давно стал директором ФСБ, до "я устал, я ухожу" оставался еще почти год, а всякий, кто только мог, занимался выработкой и разработкой каких-нибудь малопонятных идей за деньги — самым большим спросом пользовалась национальная. Я тогда спросила Пелевина, почему он, с его-то умениями, не примкнет к разработчикам (в те времена такое еще можно было себе представить). Он ответил, что охота за национальной идеей или даже представление о том, что вот она найдена,— это симптом болезни общества, а он к подобным болезненным проявлениям иметь отношения не хочет. И что общество выздоравливает именно тогда, когда об этой самой идее забывают: вот недавно он путешествовал по Скандинавии и расспрашивал, какие, мол, там у них национальные идеи, на что неизменно получал растерянный ответ "да так, живут люди". За этим рассказом о скандинавских впечатлениях следовал вывод прямо-таки не по-пелевински прямолинейный: "И пока наши начальники не допрут до похожей национальной идеи, нас всегда будет кидать из оврага в овраг". . kommersant.ru
2014-4-4 08:00
