Смехотворная смерть и страшная жизнь в Самоубийце Эрдмана

Во второй и последней пьесе Николая Эрдмана нелепый советский обыватель никак не может решить, быть ему иль не быть. Гамлетовский вопрос, будучи вынесен на коммунальную кухню, ожидаемо приобретает пародийную остроту и, как ни странно, сохраняет остроту метафизическую. kommersant.ru »