Бенедикт Лившиц, много кого и много что припечатавший в своем "Полутораглазом стрельце", прошелся и по главному детищу вообще-то очень ценимого им Михаила Ларионова: "лучизм, которым Ларионов пробовал "перекрыть" итальянцев, весь помещался в жилетном кармане Боччони".
Сказал как отрезал. Если учесть, что активной жизни самому лучизму было отмерено всего года три, а группа лучистов, кроме самого Ларионова исчерпывалась по большому счету только его женой Натальей Гончаровой и учеником Михаилом Ле-Дантю, то понятно, почему ядовитому Лившицу все поверили. Да и авторитет итальянского футуризма в целом и с шумом прогастролировавшего в Москву 1914 года Маринетти в частности был настолько велик, что куда легче было поверить во вторичность своего перед чужим, чем разбираться в тонкостях отличий. И только сами русские, не "футуристы", но "будущники", точно знали, что они первые, те, с кого начинается "истинное освобождение живописи". . kommersant.ru
2013-7-5 00:56
